Robert Polidori The Capture of Christ by Fra Angelico, Cell 33, Museum of San Marco Convent, Florence, Italy, 2010. Джон Полидори (полное имя — Джон Уильям Полидори / John William Polidori) — сын проживавшего в Лондоне итальянского учёного и писателя Гаэтано Полидори. 1821 г.), подробная информация о личности Джон Уильям Полидори: возраст, день рождения, биография, интересные факты. эмигранта, и Анны Марии Пирс, английской гувернантки.
Джон Уильям Полидори. Вампир
Однажды ночью в июне, после того, как компания читала вслух «Фантасмагорину, или Собрание историй о привидениях, духах, фантомах и проч. Мэри Шелли создала первоначальный набросок своего знаменитого романа «Франкенштейн, или Современный Прометей». Байрон написал фрагмент истории с главным героем по имени Август Дарвелл, но быстро отказался от этой задумки. Именно этот устный рассказ Байрона Полидори удержал в памяти, а затем на его основе создал небольшую повесть «Вампир» — это была первая история о вампиризме, опубликованная на английском языке. В том же году Байрон уволил Полидори, и тот отправился путешествовать по Италии, а затем вернулся в Англию, где обосновался в Норвиче. Он открыл медицинскую практику, но не преуспел и решил заняться литературой.
В 1816 году доктор Полидори стал личным врачом лорда Байрона и сопровождал его в путешествии по Европе.
Однажды ночью в июне, после того, как компания читала вслух «Фантасмагорину, или Собрание историй о привидениях, духах, фантомах и проч. Мэри Шелли создала первоначальный набросок своего знаменитого романа « Франкенштейн, или Современный Прометей » 1816—1817. Байрон написал фрагмент истории с главным героем по имени Август Дарвелл, но быстро отказался от этой задумки. Именно этот устный рассказ Байрона Полидори удержал в памяти, а затем на его основе создал небольшую повесть «Вампир» 1819 г.
Он, например, считал, что убогость бедных состоит лишь в том, что им приходится носить теплую одежду, которая быстрее привлекает внимание художника своими живописными и разноцветными заплатами. Короче говоря, он предполагал, что мечтания поэтов и есть настоящая реальная жизнь. Молодой человек был хорош собой, имел изысканные манеры и, наконец, богатство: именно по этим причинам, когда он появился в свете, скучать ему не приходилось. Матери теснились вокруг юноши, стараясь наперебой с большей или меньшей степенью достоверности завоевать его либо томным видом, либо болтливой трескотней; дочери же быстро заставили его увериться в собственных его неоспоримых достоинствах и выдающемся положении в благородном обществе тем, что лица их неизменно прояснялись при его приближении, а глаза начинали сиять, как только он открывал рот, чтобы произнести какую-нибудь банальность.
Как ни любил он в часы одиночества мечтать и наслаждаться романтическими грезами, молодой человек был вынужден отметить, что пламя сальных и восковых свечей может колебаться не из-за присутствия рядом привидения, а лишь оттого, что с них следует снимать нагар, что действительность не обязательно соответствует целому сонму прекрасных картин и описаний, которыми полны те фолианты, что составили значительную часть его образования. Единственное, что в какой-то мере компенсировало его горькие разочарования, так это то, что он собирался окончательно оставить свои романтические бредни, когда, повстречал на своем жизненном пути ту загадочную персону, которую мы описали читателю выше. Зачарованный, он наблюдал таинственного незнакомца, и сама невозможность определить для себя характер личности, столь глубоко самопогруженной, не интересующейся окружающими и не проявляющей никаких признаков того, что он на них смотрит, кроме разве факта, что он отдает себе отчет об их существовании, — все это, разумеется, служило причиной их отчужденности и отсутствия контакта. Позволив разгуляться своей фантазии, награждая загадочного незнакомца всеми романтическими чертами, которые он почерпнул из романов, Обри и его вообразил героем романа, усматривая в нем скорее продукт собственного изощренного воображения, чем реального человека. Они познакомились. Обри постоянно выказывал ему знаки внимания и очень преуспел в этом занятии. Таинственный незнакомец заметил его. Со временем ему стало известно, что финансовое положение лорда Ратвена, а именно так звали незнакомца в обществе, находится в расстроенном состоянии, а еще позднее обнаружил из Списков получающих заграничные паспорта на… стрит, что загадочный лорд отправляется путешествовать.
Горя страстным желанием узнать побольше об этой одинокой замкнутой личности, которая лишь подогревала его любопытство, Обри намекнул опекунам, заботившимся о его немалом состоянии, что настало и для него время предпринять заграничное путешествие, которое, — кстати сказать, считалось тогда неотъемлемым условием для каждого молодого человека с тем, чтобы побыстрее встать на путь порока и ощущать себя на равных со зрелыми опытными в жизненных коллизиях людьми, не показаться свалившимися с Луны каждый раз, когда заходит в обществе речь о всяких светских сплетнях и скандальных историях. Истории эти были предметом обычных пересудов в салонах, а иногда и заслуживали в обществе всеобщее одобрение — все в зависимости от того, с какой степенью мастерства и изобретательности они были осуществлены на практике. Опекуны дали согласие на его вояж, и юный Обри не замедлил сообщить о своих намерениях лорду Ратвену. Каково же было его удивление и радость, когда тот предложил молодому повесе присоединиться к нему. Обри был несказанно польщен честью, оказанной ему со стороны столь необычного, не похожего на других человека; он с удовольствием принял его предложение, и спустя несколько дней они уже были в пути. До сей поры Обри не предоставлялось возможности хорошенько приглядеться к лорду Ратвену и изучить его характер, теперь же ему стало ясно, что, несмотря на то, что многие его действия происходили у юноши на глазах, результаты этих действий наводили на мысль о том, что мотивы для них отнюдь не всегда соответствовали тем, которыми он якобы руководствовался в своем поведении. Его компаньон без малейшего стеснения пользовался щедростью Обри: он оказался большим лентяем, бродягой и попрошайкой, принимал из его рук более чем достаточно средств на удовлетворение собственных прихотей. Но юноша не мог не заметить, что полученные от него деньги шли не на благородные цели — ведь иногда и добродетель оказывается в нужде — нет, когда попрошайка являлся к нему с какой-нибудь просьбой, то не на удовлетворение непосредственных его нужд, милостыню бедным и сирым он отсылал с едва прикрытой наглой ухмылкой, зато тратил все больше и больше, глубоко погрязая в распутстве и похоти, — а на пороки не жалел чужих денег и платил огромные чаевые.
Но по наивности своей Обри относил все это на счет того, что греховные люди обычно более назойливы в своих нескончаемых просьбах к благодетелю, чем благородные, испытывающие материальные затруднения и в силу обстоятельств вынужденные наступить на собственную гордость. Имелась в милосердии, выказываемом Его Светлостью, еще одна особенность, которая особенно поразила Обри: все несчастные, которым оно оказывалось, в конце концов обнаруживали, что на этой милостыне лежало проклятие — либо они заканчивали дни свои на эшафоте, либо в крайней нужде и самой жалкой нищете. В Брюсселе, да, и в других городах, через которые путешественники проезжали, Обри был неприятно изумлен пристрастием его старшего компаньона к самым фешенебельным центрам, где царил порок; там, помнится, он с головой окунулся в азартные игры, его нельзя было оторвать от карточного стола, где играли в фаро. Он делал большие ставки и, как правило, выигрывал; иное дело, если против него садился играть какой-нибудь известный шулер — тогда он просаживал даже больше, чем успел выиграть. Но даже в подобных случаях у него было то знакомое выражение лица, с которым он озирал окружающее его общество: выражение невозмутимости и пренебрежительности. Правда, когда он встречался за карточным столом с каким-либо безрассудным юным новичком или невезучим отцом многочисленного семейства, тогда каждое его желание, казалось, становилось знаком судьбы, и он оставлял всю свою напускную невозмутимость и отрешенность от всего земного, глаза его сверкали ярче, чем у кота, играющего с полудохлой мышкой. В каждом городе, которые они посетили, он оставлял какого-нибудь несчастного юношу, прежде богатого, а теперь вырванного из привычного круга, проклинающего Его Светлость, мучаясь в долговой тюрьме, — такова была обычная судьба, постигшая жертву этого негодяя; не один обездоленный отец многочисленного семейства страдал от красноречивых голодных взглядов своих отпрысков, обезумевший от потерянного богатства, а теперь не имеющий ни копейки в кармане, не имеющий средств, чтобы прокормить семью. Но и сам лорд Ратвен не выходил из-за карточного стола богачом, он проигрывал все, до последнего золотого, который он отнял у невинных жертв, конвульсивно сжимавших их трясущимися руками, спускал все какому-нибудь заезжему гастролеру-шулеру, который профессионально обыгрывал всех и каждого, превосходя в ловкости даже лорда Ратвена.
Обри неоднократно собирался поговорить на эту тему со своим спутником, умолить того отказаться от порочного милосердия и пристрастия к удовольствиям — и все никак не мог решиться на такой серьезный разговор, все откладывал на потом, каждый день он надеялся, что друг предоставит ему удобный случай затронуть эту тему, открыто и честно все ему высказать, но такой возможности лорд Ратвен ему не предоставил. Тот, сидя в дорожной карете, за окошком которой пробегали красоты дикого или, наоборот, культурного пейзажа, всегда оставался самим собой: глаза его говорили меньше, если не ничего вовсе, чем слова, срывавшиеся с уст. И несмотря на то, что Обри сидел совсем близко от предмета своего любопытства, оно не могло быть удовлетворено, и единственное удовольствие, выпадавшее на его долю, было постоянное возбуждение от тщетных желаний и попыток раскрыть тайну, которая в его горячечном экзальтированном воображении уже принимала формы чего-то сверхъестественного и, следовательно, непостижимого. В скором времени они приехали в Рим, и Обри потерял на некоторое время лорда Ратвена из виду: он оставил его в компании одной итальянской графини, которую тот посещал ежедневно, а сам юноша отправился на ознакомление с историческими достопримечательностями другого, почти совсем опустевшего города. И в те самые дни, когда он пополнял свои впечатления и любовался красотами экзотической культуры, из Англии приходили регулярно письма, которые он вскрывал с радостным нетерпением: первое было от сестры, оно дышало любовью к нему, остальные были от опекунов, и вот они-то как раз и поразили его в самое сердце. Если раньше у него лишь были подозрения на тот счет, что в его спутнике таится некая сила зла, то эти письма давали достаточное основание для того, чтобы он укрепился в своей уверенности. Опекуны настаивали на том, чтобы он немедленно оставил своего спутника, они убедительно доказывали, что натура лорда Ратвена, по их сведениям, отличается неразборчивостью в средствах достижения своих зачастую подлых и гнусных целей, что его распущенность и дурные привычки представляли страшную опасность для общества. Выяснилось, что презрительность, с которой он третировал бедную светскую львицу, искавшую с ним связи, вовсе не зиждится на неприятии ее характера — отнюдь нет, он получил свое, но не удовольствовался победой и, чтобы получить еще и гнусное удовольствие, устроил так, что его жертва, соучастница своего падения, была низвергнута с вершины незапятнанной своей добродетели на дно глубокой пропасти позора и бесчестья, окончательно деградировала, что вообще все женщины, любви которых он домогался, очевидно, только из желания попрать добродетель, после его отъезда за границу отбросили прочь стыд и пали в глазах света, демонстрируя свое недостойное поведение в обществе.
Обри обдумал все обстоятельно и решил твердо, что он оставит этого ужасного человека, который за все время их знакомства не выказал ни единой светлой черты, не совершил ни одного благородного поступка. Он изыскивал удобный предлог, чтобы расстаться с ним раз и навсегда, а в ожидании подходящего момента не спускал с него глаз, тщательно наблюдая за всеми его поступками, не позволяя ни одной подробности пройти незамеченной. Он вошел в те же круги, в которых вращался лорд Ратвен, и очень скоро убедился в том, что Его Светлость собирается воспользоваться неопытностью и надругаться над невинностью дамы, чей дом он так часто посещал. По итальянским обычаям незамужней девушке неприлично появляться в обществе одной, поэтому он исполнял свой бесчестный план в секрете от всех, но Обри пристально наблюдал за всеми поворотами разворачивавшейся интриги, поэтому он прознал о том, что назначено тайное свидание, которое неминуемо должно было закончиться обольщением невинной, хотя и слишком безрассудной девушки. Не теряя времени, он неожиданно зашел в апартаменты лорда Ратвена и напрямую спросил того о его намерениях относительно упомянутой леди, сообщив при этом, что ему достоверно известно о том, что сегодня ночью должно состояться их свидание. Лорд Ратвен ответил, что его намерения таковы, какими бы они могли быть у любого в подобной ситуации, а когда юноша нажал на него и потребовал ответа, женится ли он на девушке, тот только рассмеялся. Обри удалился и написал письмо, где сообщал, что с настоящего момента не считает возможным их дальнейшее совместное путешествие, приказал слуге подыскать для него другие апартаменты, а сам отправился к графине и информировал ее обо всем, что знал, — причем не только об опасности, грозящей ее дочери, но и о личности и так называемых подвигах Его Светлости. Опасное для девушки свидание было таким образом предотвращено.
На следующий день лорд Ратвен прислал к Обри своего слугу с запиской, в которой извещал юношу о своем полном согласии на разрыв. Покинув Рим, Обри поехал в Грецию и вскоре оказался в Афинах. Он поселился в доме одного грека и принялся исследовать полустертые следы гордой античности, которая та постаралась скрыть под разноцветными лишайниками или упрятать под слой почвы, словно не желая показывать вольным жителям подвиги героических рабов Древней Эллады. Под одним с Обри кровом очутилось прекрасное и совершенное создание — девушка, которая легко могла бы послужить моделью для лучших живописцев, если бы они захотели запечатлеть на холсте все мечтания правоверных в раю Магомета, разве только в глазах ее светился такой недюжинный ум, какому бы не полагалось иметься у тех, кто по мусульманским понятиям вовсе не имеет души. Когда она плясала на равнине или неслась по склону горы, можно было подумать, что грация газели тускнеет по сравнению с ее красотой и живостью, и если бы кому-нибудь пришло в голову ее очаровательные и красноречивые глаза променять на сонный взгляд этого красивого животного, того можно было бы смело назвать эпикурейцем. Легкие ножки Панты так звали девушку частенько сопровождали Обри в его поисках памятников античной культуры, и когда девушка, забывшись, со всей своей непосредственностью бросалась ловить особой красоты кашмирскую бабочку и показывала Обри все изящество своих прелестных форм, он любовался тем, как она словно летит по ветру, и тут же забывал напрочь только что расшифрованные им письмена на полустертой плите, наблюдая за грацией и силуэтом сильфиды. Бывало, когда она порхала вокруг него, локоны ее развевались по ветру, сверкая в лучах солнца и нежно переливаясь всевозможными оттенками, так что нетрудно извинить забывчивость очарованного любителя древностей, у которого вылетало из головы то, что он считал жизненно необходимым для правильного прочтения отрывка из Павзания. Но к чему пытаться описывать то, что каждый может ощутить, но не каждому дано осознать.
Она была сама невинность, юная и безыскусная красота, не испорченная манерами переполненных светских гостиных и душных балов. Когда он делал зарисовки живописных развалин и античных надписей, которые собирался изучать в часы досуга, она всегда стояла рядом с ним и следила за магическими штрихами его карандаша, запечатлевающего черты ее родной земли; она демонстрировала ему национальные танцы, описывала на словах, как греки собираются на открытой равнине, становятся в круг и выражают душу в веселой пляске, в ярких красках рассказывала о свадебной церемонии, которую ей довелось увидеть в детстве, а потом, обратившись к предметам, которые, очевидно, произвели на нее самое глубокое впечатление, пересказывала ему всякие сверхъестественные истории о своей кормилице. Серьезность, с которой она вела повествование, и ее явная вера во все эти россказни возбудили интерес даже у Обри, и когда она пересказывала ему легенду о живом настоящем Вампире, который прожил долгие годы среди своих друзей и близких родственников, вынужденный ежегодно продлевать свое существование, отнимая жизнь у прекрасных девушек, иначе, мол, у него самого кровь становилась холодной, Обри смеялся и шутил над ее фантазиями, да еще такими мрачными. Но Ианта перечислила ему имена стариков, которые в конце концов выявили одного из существующих среди них после того, как нашли мертвыми своих близких и детей, отмеченных печатью мерзкого чудовища. Она умоляла его поверить ей, поскольку люди уже заметили, что вот такие неверующие, как он, рано или поздно, но обязательно получают жуткое подтверждение истинности этой легенды и тогда с разбитыми сердцами и с горестью вынуждены признать, что все это воистину святая правда. Она описала ему в деталях, как обычно выглядят эти монстры, и Обри охватил ужас, когда этот портрет в точности совпал с внешностью лорда Ратвена. Он тем не менее все же упорствовал, убеждая девушку в том, что во всех этих легендах не может быть ни грана правды, одновременно удивляясь мысленно стечению стольких совпадений, которые заставляли его поверить в сверхъестественность и могущество лорда Ратвена. Он все больше и больше привязывался к Ианте, сердце его было завоевано ее невинностью и безыскусственностью, которая столь резко контрастировала с теми подчеркнутыми и напускными добродетелями женщин его круга, среди которых он искал то, что считал любовью.
Он понимал всю нелепость положения, когда английский дворянин, строго соблюдающий обычаи своей страны, женился бы на необразованной гречанке. Но его чувство к этому чудному созданию, почти что сказочной фее, росло. Временами, сделав над собой усилие, он отправлялся в свои археологические прогулки в одиночестве, намереваясь не возвращаться до тех пор, пока не выполнит поставленную перед собой задачу, но каждый раз ему было невмоготу сосредоточиться по-настоящему на древних руинах, которые он собирался исследовать: перед ним постоянно вставал образ той, которая целиком завладела его сердцем и мыслями. Ианте и в голову не приходило, что юный англичанин в нее влюблен, она была как дитя, и ее простодушная натура оставалась такой же, как при их первой встрече. Девушка всегда с видимой неохотой расставалась с Обри, но только потому, что ей больше было не с кем посещать излюбленные места прогулок; так увлекательно было смотреть, как юноша делает зарисовки или расчищает какой-нибудь фрагмент памятника. После разговора с Обри о Вампирах она расспросила родителей о том, правда ли, что Вампиры существуют на самом деле, и те подтвердили, что да, все это правда и никак не выдумка. Вскоре Обри собрался на экскурсию, которая должна была продлиться несколько часов. Когда хозяева услышали, в какое именно место он отправляется, они в один голос попросили его, чтобы он возвращался до наступления темноты, потому что дорога проходит через лес, в который ни один грек ни под каким видом не пойдет после захода солнца.
Они утверждали, что в этом лесу Вампиры устраивают свои ночные оргии и что самая тяжкая кара падет на голову того, кто попадется им на пути. Обри, конечно, не воспринял всерьез их предупреждения и даже посмеялся над суевериями греков, но когда увидел, как они ужаснулись его опрометчивой попытке высмеять могущественные силы зла, исчадия преисподней, и понял, что у них от его невежественной храбрости кровь застыла в жилах, он одумался и перестал шутить. На следующее утро, когда Обри собирал вещи для археологической экскурсии, он с удивлением увидел печальное лицо своего хозяина-грека и подумал, что его вчерашние насмешки над их верой в существование потусторонних сил вселили в них ужас и заставили трепетать за его судьбу. Когда он садился на коня, к нему приблизилась Ианта и очень серьезно попросила вернуться засветло, ибо ночь вновь дает жизнь этим гнусным чудовищам и придает им силы в охоте на людей. Он обещал. Но, окунувшись весь без остатка в поиски, он так увлекся, что слишком поздно осознал, что солнце скоро зайдет, а путь предстоит не близкий. Над горизонтом виднелось небольшое пятнышко, но, как это нередко случается в теплых странах, вскоре оно выросло в огромную черную тучу, и разразилась страшная гроза.
В 1816 году доктор Полидори стал личным врачом лорда Байрона и сопровождал его в путешествии по Европе. Однажды ночью в июне, после того, как компания читала вслух «Фантасмагорину, или Собрание историй о привидениях, духах, фантомах и проч. Мэри Шелли создала первоначальный набросок своего знаменитого романа « Франкенштейн, или Современный Прометей » 1816—1817. Байрон написал фрагмент истории с главным героем по имени Август Дарвелл, но быстро отказался от этой задумки. Именно этот устный рассказ Байрона Полидори удержал в памяти, а затем на его основе создал небольшую повесть «Вампир» 1819 г. В том же году Байрон уволил Полидори, и тот отправился путешествовать по Италии, а затем вернулся в Англию, где обосновался в Норвиче.
John William Polidori
John William Polidori was born on 7 September 1795 in Westminster, the oldest son of Gaetano Polidori, an Italian political émigré scholar, and his wife Anna Maria Pierce, an English governess. Биография. Полидори был одним из первых учеников недавно основанного Колледжа Амплфорт с 1804 года, а в 1810 году поступил в Эдинбургский университет. После чего стоит удалить с этих страниц категорию Категория:Импорт/ Полидори, чтобы ссылки на них не дублировались на этой странице. Импорт/ Полидори. Polidori despite his youth had already written a tragic drama and was to produce philosophical essays, literary reviews, poetry and a full length novel in his brief lifetime (he died in his 26th year). John William Polidori was born on 7 September 1795 in London, the oldest son of Gaetano Polidori, an Italian political émigré scholar, and Anna Maria Pierce, an English governess.
John Polidori
Главная» Биография» Джон Полидори: Писатель, Врач и Творец Вампира. Полидори Джон В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Полидори Джон Уильям Полидори англ John William Polidori. John William Polidori was the eldest son of Gaetano Polidori, an Italian politician and scientist in exile, and Anna Maria Piere, an English governess.
Полидори Джон Уильям - 7 книг. Главная страница.
Мэри Шелли создала первоначальный набросок своего знаменитого романа « Франкенштейн, или Современный Прометей » 1816—1817. Байрон написал фрагмент истории с главным героем по имени Август Дарвелл, но быстро отказался от этой задумки. Именно этот устный рассказ Байрона Полидори удержал в памяти, а затем на его основе создал небольшую повесть «Вампир» 1819 г. В том же году Байрон уволил Полидори, и тот отправился путешествовать по Италии, а затем вернулся в Англию, где обосновался в Норвиче. Он открыл медицинскую практику, но не преуспел и решил заняться литературой.
Однажды ночью в июне, после того, как компания читала вслух от Fantasmagoriana , французской коллекции немецких рассказов ужаса, Байрон предложил, чтобы каждый из них написал призрачную историю. Мэри Шелли работала над рассказом, который позже разовьется во Франкенштейна. Байрон написал и быстро оставил , фрагмент истории, « Фрагмент Романа », о главном герое Августе Дарвелле, которого Полидори использовал позже в качестве основания для его собственного рассказа, « Vampyre », первая изданная современная история вампира. Отклоненный Байроном, Полидори путешествовал в Италии и затем возвратился в Англию. Его история, «Vampyre», который показал главного героя лорда Ратвена , была издана в номере в апреле 1819 Нового Ежемесячного журнала без его разрешения.
Очень и к огорчению его и к Байрона, «Vampyre» был выпущен как новая работа Байроном.
Despite strong evidence that he committed suicide by means of prussic acid cyanide , the coroner gave a verdict of death by natural causes. Reprints of this book, The diary of Dr. John William Polidori, 1816, relating to Byron, Shelley, etc. A 2009 edition has recently been printed by Cornell University. Appearances in other media Film Multiple films have depicted John Polidori, and the genesis of the Frankenstein and "Vampyre" stories in 1816. In it, he receives The Vampyre written by the fictional character of Annette Legrand, in exchange for some "favours". West depicts him as a literary groupie whose attempts to emulate Byron eventually unhinge and destroy him.
Неудивительно, что прототипом героя повести Полидори стал Джордж Байрон. Ничего не напоминает? Не станем спойлерить, но это не единственная аналогия. Произведение Полидори «выстрелило», а вот сам он остался в тени. Повесть «Вампир» была впервые опубликована в 1819 году под авторством Джорджа Байрона. Джон Полидори, всё ещё мечтавший о литературной славе, не смог смириться с подобной несправедливостью. Сначала он пытался вернуться в Амплфорт и стать монахом, потом пробовал получить юридическое образование, используя девичью фамилию матери. Но «Вампир» не отпускал его, и в 1821 году двадцатипятилетний писатель покончил с собой. Циничный Байрон так прокомментировал этот поступок: «Бедный Полидори. Кажется, им двигало разочарование. Он слишком надеялся на литературный успех».
Дж. У. Полидори
Был старшим сыном Гаэтано Полидори, итальянского политического эмигранта и учёного, и Анны Марии Пирс, английской гувернантки. John William Polidori (7 September 1795-24 August 1821) was the son of Gaetano Polidori, a Tuscan man of letters and at one point secretary to the dramatist Vittorio Alfieri. Главная» Биография» Джон Полидори: Писатель, Врач и Творец Вампира. Джон Уильям Полидори Последние новинки книг автора 2024 года. Биографии и мемуары. Истории из жизни. Джон Уильям Полидори (англ. John William Polidori, 7 сентября 1795 года Лондон, Англия — 24 августа 1821 года, Лондон) — английский писатель и врач итальянского происхождения. В возрасте восьми лет Джон Полидори (1795-1821) стал учеником колледжа Амплфорт, где на дюжину воспитанников приходилось двадцать четыре монаха-бенедиктинца.
Джон Полидори
С 1804 года Полидори был одним из первых учеников в колледже Амплфорт, а в 1810 году поступил в Эдинбургский университет , где написал диссертацию по лунатизму и получил учёную степень доктора медицины 1 августа 1815 года в возрасте 19 лет. В 1816 году доктор Полидори стал личным врачом лорда Байрона и сопровождал его в путешествии по Европе. Однажды ночью в июне, после того, как компания читала вслух «Фантасмагорину, или Собрание историй о привидениях, духах, фантомах и проч. Мэри Шелли создала первоначальный набросок своего знаменитого романа « Франкенштейн, или Современный Прометей » 1816—1817. Байрон написал фрагмент истории с главным героем по имени Август Дарвелл, но быстро отказался от этой задумки. Именно этот устный рассказ Байрона Полидори удержал в памяти, а затем на его основе создал небольшую повесть «Вампир» 1819 г. В том же году Байрон уволил Полидори, и тот отправился путешествовать по Италии, а затем вернулся в Англию, где обосновался в Норвиче.
Он открыл медицинскую практику, но не преуспел и решил заняться литературой.
События на вилле Диодати также являются основой сюжета романа Федерико Андахази «Милосердные» исп. Las Piadosas , изданного в 1998 году. Повесть Полидори оказала большое влияние на восприятие темы вампиризма. Текст «Вампира» рассматривается как парадигматический [18] и — вместе с «Дракулой» Брэма Стокера и другими — «часто цитируются как почти фольклорные тексты о вампиризме» [19]. В частности, каноническими чертами «вампирских» произведений стали перемещения из цивилизованного мира в варварские, таящие угрозу, земли, а также загадочная обворожительность вампиров [18]. Domingo [en] рус.
Чёрный вампир. Легенда о святом Доминго , который по мнению некоторых исследователей мог быть написан под влиянием популярности повести Полидори [20].
Позже по нему поставили одноименную театральную пьесу, также пользовавшуюся большой популярностью. Само это произведение создало очеловеченный образ вампира, сильно отличающийся от фольклорного и приобретший черты инкуба: одновременно ужасающий и притягательный. Внешность лорда Ратвена практически не описана, упоминаются только мертвенно-серые глаз «the dead grey eye»[23] и мертвенно-бледное лицо «deadly hue of his face»[24]. Полидори с самого начала старается подчеркнуть его отличие от остальных людей высшего общества: несмотря на то, что его взгляд одновременно вызывает страх, он одновременно с этим и привлекает к себе людей. Во время путешествия с Обри лорд Ратвен проявляет черты демона-искусителя: его милостыня, которую он подавал исключительно недостойным людям, приносила им еще большие несчастья; соблазнял женщин, причем исключительно тех, что славились своей высокой нравственностью.
В Греции прекрасная гречанка Ианфа рассказала Обри легенду о вампирах: «and often as she told him the tale of the living vampyre, who had passed years amidst his friends, and dearest ties, forced every year, by feeding upon the life of a lovely female to prolong his existence for the ensuing months»[25] «часто, когда она рассказывала о живом вампире, который подолгу пребывал в кругу родных и друзей, каждый год вынужденный питаться кровью красивых женщин, чтобы еще на несколько месяцев продлить себе жизнь»[26]. Также она описывает черты вампира, полностью совпадающие с внешностью лорда Ратвена. Имеется большая вероятность того, что Дж. Полидори сам придумал эту легенду, а Грецию использовал в качестве антуража для своей истории. Вампиры в Греции назывались «вриколакс» или «тумпаниакос», а само слово «вампир», хоть и употреблялось, но в качестве бранного и использовалось для оскорбления живого человека. И люди, впоследствии ставшие вампирами, по поверьям греков, не имели определенных внешних черт. По греческим преданиям, вампир являлся мертвецом, лежащим в могиле, и не мог жить среди живых людей.
Вриколакс сначала выпивал кровь своих родственников и пил ее регулярно, а не раз в год. Также автором не упомянуты традиционные способы уничтожения вампиров. Тут уже упоминается о нескольких жертвах вампира, без названия их пола.
В этой книге в образе главного героя лорда Ратвена, который развращает невинную молодую невесту, читатель легко угадывал самого Байрона. И, тем не менее, эта небольшая по объему повесть стала первым в истории литературы произведением о вампирах. Она положила начало огромному направлению в мистической литературе, буйно расцветшей в ХХ веке. В честь главного героя повести в 1989 году была даже учреждена премия «Lord Ruthven Award» за лучшую беллетристику о вампирах и лучшую академическую работу по изучению образа вампира в культуре и литературе. Во Франции повесть получила даже большую популярность, чем в Англии, так что в течение года от Галиньяни потребовались еще два издания. Вслед за ними « Вампир » был переведен на французский 1819 , немецкий 1819 , итальянский 1826 , шведский 1827 и испанский 1829 языки. В 1820 году в парижском издательстве «Chez Ladvocat, librairie» выходит в свет роман-продолжение в 2-х томах под названием «Лорд Рутвен или Вампир» Lord Ruthwen, ou Les vampires. И с авторством этого произведения также случилась неразбериха. Сам же Нодье по мотивам сочинения Полидори написал одноименную пьесу «Le Vampire», поставленную на сцене «Theatre de la Porte-Saint-Martin» и пользовавшейся огромной популярностью у парижан. К тому же эта пьеса, изданная практически сразу и на бумаге, раскупалась как утренние булочки, что стало причиной последующих её сокращенных, и следовательно более дешевых, версий. Кроме того, в 1820-х годах на подмостках европейских стран появилось и несколько сценических постановок на тему « Вампира ». Позже мимо истории о вампире не прошел и знаменитый Александр Дюма Alexandre Dumas, 1802-1870 , также сочинивший пьесу «Le Vampire» 1851. На русском языке « Вампир » был издан в 1828 году в переводе Петра Васильевича Киреевского 1808-1856 под заголовком «Вампир. Повесть, рассказанная лордом Байроном». В предисловии этого издания говорилось: «Во время своего пребывания в Женеве лорд Байрон посещал иногда дом графини Брюс, одной русской дамы… и в один вечер, когда общество состояло из лорда Байрона, П. Шелли, Г. Полидори несколько времени путешествовавшего с Байроном в качестве доктора , и несколько дам, прочтя одно немецкое сочинение под названием «Phantasmagorians», предложили, чтобы каждый из присутствовавших рассказал повесть, основанную на действии сил сверхъестественных: предложение было принято лордом Байроном, он рассказал «Вампира». Полидолри, возвратясь домой, спешил записать его на память и после издал в свет». Упоминаемая здесь графиня Брюс — это Екатерина Яковлевна Мусина-Пушкина-Брюс 1776-1829 , в доме которой во время посещения Швейцарии действительно часто бывал Полидори. По-видимому, именно её он упоминает в письме к издателю Генри Колберну см. И хотя это произведение имело некоторое влияние на развитие русской литературы, повесть не переиздавалась в течение более ста шестидесяти лет. Питер Хайнинг Peter Haining. Монтегю Саммерс Montague Summers. Полидори 8 апреля 1819 г. Отрывок из письма из Женевы Extract of a Letter from Geneva — с. Предисловие Preface — с. Allan» Эдинбург , 1815.
Джон Полидори
Имя вампира Полидори позаимствовал в книге «Гленарвон» Каролины Лэм, бывшей любовницы лорда Байрона, там в лорде Ратвене легко угадывался сам Байрон. В возрасте восьми лет Джон Полидори (1795-1821) стал учеником колледжа Амплфорт, где на дюжину воспитанников приходилось двадцать четыре монаха-бенедиктинца. Джон Уильям Полидори — английский писатель и врач итальянского происхождения. Известен как автор первого художественного произведения о вампире, так и названного, — «Вампир».
Джон Уильям Полидори - John William Polidori
Ruthven is also the first English vampire. Link to book. John also wrote prose, drama, and other works. An aside: John Polidori was hot-headed and once proposed a duel of himself and Poet Shelley. But Shelley was non-violent and declined.
But the duel never happened. He gave up medicine to study for the Bar. More can be read on a updated article. They say he poisoned himself with prussic acid in his house in Soho.
Two weeks before his 26th birthday. Without demanding any evidence no one will ever know the truth if he committed suicide or not. Burial Record He is now resting at St. Pancras Old Churchyard.
Он открыл медицинскую практику, но не преуспел и решил заняться литературой. Его повесть «Вампир», главным героем которой стал лорд Рутвен, была опубликована 1 апреля 1819 года в «Нью мансли мэгэзин» как байроновское произведение. Сам Байрон пришёл в негодование и отправил в издательство письмо с протестом, отрицая своё авторство. Полидори пришлось публично рассказать об обстоятельствах создания повести, получившей к тому времени шумный успех. В ответ Байрон выпустил в свет свою подлинную повесть «Фрагмент романа». Однако вышедшие вскоре во Франции и Германии переводы «Вампира» продолжали приписывать авторство этого произведения Байрону.
С 1804 года Полидори был одним из первых учеников в колледже Амплфорт, а в 1810 году поступил в Эдинбургский университет , где написал диссертацию по лунатизму и получил учёную степень доктора медицины 1 августа 1815 года в возрасте 19 лет. В 1816 году доктор Полидори стал личным врачом лорда Байрона и сопровождал его в путешествии по Европе. Однажды ночью в июне, после того, как компания читала вслух «Фантасмагорину, или Собрание историй о привидениях, духах, фантомах и проч. Мэри Шелли создала первоначальный набросок своего знаменитого романа « Франкенштейн, или Современный Прометей » 1816—1817. Байрон написал фрагмент истории с главным героем по имени Август Дарвелл, но быстро отказался от этой задумки. Именно этот устный рассказ Байрона Полидори удержал в памяти, а затем на его основе создал небольшую повесть «Вампир» 1819 г.
Известен как автор первой новеллы о вампире, которая так и называлась, — «Вампир». Джон Уильям Полидори родился в 1795 году в Лондоне. Был старшим сыном Гаэтано Полидори, итальянского политического эмигранта и учёного, и Анны Марии Пирс, английской гувернантки. У него было три брата и четыре сестры. С 1804 года Полидори был одним из первых учеников в колледже Амплфорт, а в 1810 году поступил в Эдинбургский университет, где написал диссертацию по лунатизму и получил учёную степень доктора медицины 1 августа 1815 года в возрасте 19 лет. В 1816 году доктор Полидори стал личным врачом лорда Байрона и сопровождал его в путешествии по Европе.
John Polidori
эмигранта, и Анны Марии Пирс, английской гувернантки. Джон Полидори (полное имя — Джон Уильям Полидори / John William Polidori) — сын проживавшего в Лондоне итальянского учёного и писателя Гаэтано Полидори. Скачать бесплатно книги Полидори Джона Уильяма в формате fb2, txt, epub, pdf, mobi, rtf или читать онлайн без регистрации. Polidori is a central character in the humor novel Mercyfully Women (or Las Padosas in the original Argentine edition) by Federico Andahazi.